Роджер Желязны - Темы, вариации и подражания [Авторский сборник]
![Роджер Желязны - Темы, вариации и подражания [Авторский сборник]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
Обзор книги Роджер Желязны - Темы, вариации и подражания [Авторский сборник]
Содержание:
1. Предисловие (Introduction: Themes, Variations, and Imitations), 1991.
2. Смертник Доннер и кубок Фильстоуна (Deadboy Donner and the Filstone Cup), 1988.
3. Калифрики — Властелин Нити (Kalifriki of the Thread), 1989.
4. Автомобиль-дьявол (Devil Car), 1965.
5. Последняя из Диких (Last of the Wild Ones), 1981.
Роджер Желязны
ТЕМЫ, ВАРИАЦИИ И ПОДРАЖАНИЯ[1]
ПРЕДИСЛОВИЕ
Что общего у Ричи Коула и Роберта Лоуэлла с научной фантастикой и боевыми искусствами?
И наоборот?
Я только что взял в руки утренний выпуск газеты и обнаружил, что завтра вечером в городе будет джазовый саксофонист Ричи Коул и даст два концерта в местечке под названием Эль-Фэрол на Каньон-Роуд. Непременно нужно ухватить билеты. Я в некотором роде поклонник джаза.
Такая музыка напоминает мне научную фантастику — тем, что в ней за основу берется известная музыкальная тема и уже на заданную тему создаются порой неслыханные вариации. И все это не просто побуждает смотреть, внимать, читать, но и стимулирует работу мысли, заставляя иначе взглянуть на вещи, которые жизнь, как кажется, привычно расставила по своим местам. Думаю, высказывание это не отличается особой глубиной мысли, но в качестве краткого вступления к рассказам, выбранным мной для сборника, оно заставляет меня еще раз отметить, что когда я слушаю хорошую джазовую пьесу, меня моментально охватывает то же самое чувство, которое испытываю, работая над рассказом, где все в точности так. Сначала всегда появляется некая тема, а уже затем — радость создавать хитросплетения сюжета.
К тому же, как недавно рассказывал я своему другу, эксперименты Роберта Лоуэлла в поэтическом сборнике, названном им «Подражания», сразу же очаровали меня, едва только книга вышла в свет. Выбрав восемнадцать поэтов разных времен и народов, он создал «подражания» самым разнообразным их стихотворениям — не переводы, а скорее переложения в своей особой тональности. И этот какой-то очень джазовый подход к литературному творчеству глубоко поразил меня и всякий раз всплывал в памяти, когда я раздумывал над возможностью воспользоваться более ранними идеями и сотворить на них небольшие ритмические фигуры, которые, как и в джазе, послужили бы сопровождением к «сольной импровизации».
Это ощущение также сродни тому, которое испытываешь в высшей, вольной по форме вариации боевого искусства, когда забываешь все фигуры боя, на освоение которых ушли годы, а просто движешься, перетекая из одной формы в другую так, как приучены тело и разум.
И вот теперь, в «Смертнике Доннере и Кубке Фильстоуна», я, безусловно, мысленно не расставался с фантастикой Деймона Раньона, с ее обманчиво-естественным использованием стилизованного жаргона 20-х — то, что с трудом поддается подражанию, — с хитроумными поворотами сюжета. И все же я так полюбил его рассказы; что однажды не выдержал и сам решил попробовать написать нечто подобное, перенеся действие на искусственный спутник Земли — Верхний Манхэттен — и придумав подходящий сюжет.
«Калифрики — властелин Нити» был написан по просьбе Дианы Уинни Джонс (которой я приношу особую благодарность за то, что она познакомила меня с автобиографией Горького, а также за столь многочисленные прекрасные произведения, созданные ею самой). Что касается вариаций и подражаний, то, работая над этой вещицей для составляемого ею сборника «Тайные превращения», я «играючи» прибегнул к некоторым хитроумными приемам и настроениям, навеянным сказками Э. Т. А. Гофмана. И — да, так оно и было, — вместо того, чтобы следовать завершенному в мыслях плану, я почти все время импровизировал.
Я включил сюда и два других своих рассказа:
«Автомобиль-дьявол» и «Последнюю из диких», между написанием которых пролегло 15 лет, так как первый из них абсолютно оригинален и ни в чем не заимствован, вариации же разыгрывались на витавших в воздухе идеях об автомобилях, компьютерных вирусах и психологических проблемах искусственного интеллекта. Затем пятнадцатью годами позже, когда что-то заставило меня вновь обратиться к той же теме и по-новому взглянуть на вещи, я опять вернулся к нему, чтобы «дописать несколько нот», а кое-что, наоборот, удалить.
Вот и все по части ответа на вопрос, что общего между Ричи Коулом, Робертом Лоуэллом, научной фантастикой и боевыми искусствами.
(И наоборот?)
Перед вами четыре рассказа, которые я сочинил шутки ради и напел без слов, поскольку слова, выстраиваясь в строки, сами ложились на бумагу.
Надеюсь, развлечетесь и вы.
1991 г.
Перевод: Н. Ляпкова.
СМЕРТНИК ДОННЕР И КУБОК ФИЛЬСТОУНА
Я стою перед «Винди» и из-за скудного — хуже не припомню — уличного освещения никак не могу прочесть список гонщиков на табло, когда мимо меня проходит Крах Каллахан, а свет все же не так слаб, чтобы нельзя было разглядеть странное вздутие под его курткой гонщика — опухоль, как подозреваю, смертоносную, хотя и не раковую.
— Ищу, — говорит он мне, — Смертника Доннера и Потаскушку Эвелин и буду весьма благодарен за любые сведения об их местонахождении.
Я покачал головой не потому, что не знал, а потому, что не хотел говорить ему, что видел парочку меньше часа назад, они, должно быть, и сейчас вместе выделывают курбеты у «Железного Эдди», пропустив стаканчик-другой. Все потому, что Крах, пусть и первоклассный гонщик в категории солнечных клиперов, частенько себя не помнит, наглотавшись всяких там химикалий, и славится в таком виде своим антиобщественным поведением: тем, что выдворяет сограждан за пределы нашего орбитального поселения полюбоваться снаружи видом Земли, Луны или звезд, лишив их блага надлежащего облачения и снаряжения. Поэтому единственное, что я ему сообщил, так это то, что они пришли и ушли, а вот куда — не знаю. Ведь для Смертника, который, надо отдать ему справедливость, по части общения с ближними от Краха недалеко ушел, дело могло обернуться большими неприятностями. И я имел не просто право, а полное право так поступить. А именно: очень скоро мои собственные финансы должны были подняться как на дрожжах — полная чаша через край, — если только Смертник протянет достаточно долго и успеет стрясти обещанное с той чудной нечисти, что правит Верхним Манхэттеном.
Доннер, как и Крах, был из тех пилотов-гонщиков, которые в конце концов довольно регулярно оказывались при больших деньгах, принося, кстати, неплохие доходы таким, как я, кто всегда в курсе дела и время от времени делает свои ставочки. Все призы в гонках солнечных клиперов на турнирах «Классик» доставались ему, но только не Кубок Фильстоуна — именно это его и доконало. В этих гонках между Доннером и Крахом давно шла борьба не на жизнь, а на смерть до тех пор, пока два года назад в период вспышки на Солнце иммунная система у Доннера, как и у всех остальных участников гонок, совсем не спеклась — никудышный был год для подобного рода мероприятий. Крах в том турнире не участвовал, потому и сохранил здоровье. Но уже на следующий год Доннер который только на лекарствах и держался — все же оказался вторым, тогда как Крах даже не вошел в тройку лучших.
